С кем можно сравнить духовную мощь этого греческого старца? Чтобы было понятно русскому человеку, сравним его с о.Иоанном Кронштадским, с той лишь разницей, что если бы архимандрит Дорофей опубликовал свои дневники, то он бы назвал их: «Во Христе жизнь моя» (то есть использовал другой иерархический порядок слов в названии, не как у о.Иоанна Кронштадтского «Моя жизнь во Христе»).
Служит и причащается о.Дорофей каждый день уже в течении 50-ти лет. Он причисляет себя к «братиям- калевадам», то есть к греческим священникам, которые совершают литургию каждый день. Про о.Иоанна Кронштадского они говорят, что он «один из наших», а в монастыре хранится епитрахиль о.Иоанна Кронштадского). Вся братия монастыря причащается каждый день, и мы, посещая этот монастырь, тоже причащались каждый день в течение всего отпуска в 14 дней.
Я, однажды, оправдываясь, сказал о. Дорофею: «Геронда!(«старец» по-гречески) нам в России трудно устроить ежедневное причащение. Это сложный процесс: нужно собрать певчих, кого-то поставить за ящик и т.п., на что о.Дорофей ответил: «Вы, русские, не любите Бога! Если бы любили, то каждый бы день причащались. Ведь, если невеста любит жениха, она с ним готова каждый день встречаться!.. У вас и жизнь была бы тогда святая, так как, если я завтра хочу причащаться, то сегодня я буду жить достойно и чисто перед встречей с Богом!»
Как-то священник Федор Калинин из подмосковного храма попросил меня задать о.Дорофею мучающий его долгое время вопрос: «Можно ли в этой жизни увидеть Живого Христа?!»
«Можно, – ответил о. Дорофей, – если смотреть всегда на Иисуса, а не отвлекаться по сторонам, как апостол Петр, шагавший по воде».
В этом монастыре есть фреска на стене, икона Божией Матери, имеющая название «Всех Надежда». Эту икону называют еще «Плачущей», так как она начинает источать слезы, когда в мире происходят какие-то трагедии. Плачет икона за день до трагического события!
Мы три раза видели этот плач своими глазами. Слезы текли то из одного глаза Божией Матери, то из другого, то из двух глаз одновременно. Когда НАТО бомбили Сербию, внизу на полу образовалась лужа из слез, причем плакали и ангелы, нарисованные с двух сторон от Матери Божией.
Глаза Матери Божией на этой фреске вначале были яркие и свежие, но 30 лет назад почернели, как у человека, очень сильно страдающего.

На главном иконостасе собора есть и другая икона, называемая «Корень Иессеев». Она обильно мироточит с удивительным благоуханием. Мы купили для себя 100 открыток с изображением этой иконы и положили их в метре от иконы на столике на время, пока проходили экскурсию по монастырю. К нам подошел послушник монастыря и сказал, чтобы мы пошли и забрали свои открытки с фото этой иконы, так как приехал автобус с паломниками, и они могут взять себе эти открытки, подумав, что они лежат здесь, как благословение для паломников. Я побежал в собор и увидел, что наши открытки свернулись в трубочки, будто от какой-то влаги. Взяв их в руки, я увидел, что все открытки мироточат! Все мои руки были в мире! Я показал это мимо проходящему монаху, но он ничуть не удивился. Он, посмеиваясь, сказал: «Бывает…»
Однажды, посетив монастырь, мы взяли ватку с миром и положили в маленький стеклянный сосуд. Приехав в Москву, мы увидели капельки мира с внешней стороны бутылочки! На следующий день матушку повезли на операцию.
Миро от иконы начинает источаться при начале молитвы. Причем, если один человек молится – икона «молчит», но, если несколько – начинается мироточение.
Миро всегда источалось обильно, когда мы, русские, все вместе начинали петь на службе Акафист Благовещению. О.Дорофей об этом знал, и всегда благословлял нам петь. Монахи в этот момент молились по четкам.
Миро имеет воистинну воскрешающую силу. Какой бы ни был уставший человек, вдохнув запах мира, он вновь набирается сил. Миро имеет и какую-то огненную мощь. Как-то у меня заболело горло, О.Дорофей подвел меня к мироточивой иконе и коснувшись пальцем капельки мира, помазал мне горло. Я думал, что мое горло сейчас «сгорит» и выбежал из храма, чтобы холодным воздухом спасти мое горло от «огня».
Когда на полиелее о. Дорофей миром мазал лбы людей, то изображение креста оставалось надолго, как печать, выжженная огнем. Был случай на острове, что от этого мира был воскрешен утонувший ребенок.
Почему же в этом монастыре все мироточит, и это как бы обычное явление (как знак живого присутствия Божией Матери и святых), а у нас – редко, и только «во времена тяжкие»?
Думаю, из-за горячей любви ко Господу, проявляемой в ежедневном соединении с Господом, послушания и смирения братии, и еще… стерильной чистоты в монастыре. Ни единой пылинки, хотя с гор, где находится монастырь, постоянно дует ветер. И еще постоянно горит кадильница при входе в монастырь.
Опыт служения о.Дорофея удивительный: это духовная импровизация! Как живое творчество Святого Духа! Это молитвенный огонь.
Мне даже показалось, что длительность богослужения зависит от пришедших в этот день на службу людей. Литургия в монастыре может продолжаться и 4 часа, а может и… всего полчаса.
Вечером у них читается Девятый Час, затем тщательно служится вечерня. После «Ныне отпущаеши» читается (одним монахом перед мироточивой иконой) ежедневный канон Божией Матери. Потом служат Повечерие с акафистом Божией Матери после «Символа веры» и затем (не очень внимательно) Утреня: она обычно служится без кафизм, и довольно свободно. Многое может быть опущено, например, могут пропеть вместо канона только одни катавасии друг за другом. В конце службы – Первый Час.
Утром – только Литургия, причем довольно быстро, иногда даже без Часов, если нет чтецов. Надо сказать, что в общей практике греческой Церкви в начале утренней службы всегда бывает Утреня (правда, без чтения часов). Но о.Дорофей с утра служит только Литургию.

В России на первой неделе Великого Поста богослужения в храмах служат по полному Уставу, особенно первый день Поста. В монастыре же, на острове Андрос, первые два дня вообще не служат, но зато со среды Великого Поста начинаются службы каждый день. Причем каждый день – Преждеосвященная Литургия (чтобы не терять живую связь с Богом ни на один день), а первые два дня – Иисусова молитва по кельям.
В службе могут участвовать все, кто находится на службе: и французы, и англичане, и русские. Всех о.Дорофей просит или петь, или читать.
Иногда о.Дорофей делал невероятные вещи: например на престольный праздник Архангела Михаила он как-то благословил нас провести службу полностью на русском языке. Многие греки недоумевали и даже осуждали это, а через окно храма был виден человек, который ходил туда-сюда рядом с дверью, откуда было слышно наше пение. После службы он подошел и очень сильно нас благодарил, так как он всю жизнь мечтал услышать богослужение на русском языке. Получается, что о.Дорофей почувствовал сердцем его желание.
Все вещи, которые о.Дорофей дарил людям на память о монастыре, начинали мироточить прямо в руках, обычно уже после отъезда из монастыря. Мне о.Дорофей подарил четки, которые я положил на салфетку, и эта салфетка вся благоухала миром, и на ней остались следы благовонного мира.
Мощей в монастыре очень много. Они были привезены сюда во времена гонений на христиан и лежали неразобранные, в каких-то неприглядных мешках. О.Дорофей их привел в порядок, сделал для них новые мощевики из серебра. Все эти мощи источают миро!
Я как-то позавидовал тому, что епитрахиль о.Иоанна Кронштадского находится вдали от России, на далеком острове. «Зачем она здесь, а не в России?», – подумал я. После службы о.Дорофей снял с себя епитрахиль и подарил мне. И только в самолете я понял, ЧТО подарил мне о.Дорофей.

Как-то наши девушки, приехавшие с нами, пожелали помыть посуду после трапезы. О.Дорофей быстро их отстранил за «плохое мытье» посуды. О.Дорофей сам стал мыть посуду. До семи раз, с хлоркой он мыл посуду! Этому научила его святая его мать.
О.Дорофей сам готовит и еду для братии и очень любит накормить гостей. Однажды он даже обиделся, как любящая мама, что мы по каким-то причинам отказались от трапезы, ссылаясь на дела: «Ну, как хотите…»
Мама его, Евангелия, очень переживала, когда о.Дорофея, тогда молодого монаха, направили служить в этот отдаленный, находящийся в горах монастырь. Хотела добиться, чтобы его перевели оттуда, но увидев во сне св.Николая, обходящего с кадилом весь монастырь, успокоилась.
Много раз мы звонили из России, по каким- то проблемам и просили помолиться. Помощь приходила мгновенно.
«Геронда, можно мне покинуть Москву?», – спрашивал я у о.Дорофея. «А куда ты денешь своих духовных чад? Нет, нельзя пока». Прошло время, и я всех своих распределил кого куда. «А вот теперь можешь уехать…»
В книге гостей – записи со всего мира. О.Дорофей соединял и примирял всех. Он соединял и Зарубежную и нашу Московскую патриархию еще задолго до воссоединения, на одной Божественной Литургии. Мы же приезжаем сюда со всех концов мира!